УРОКИ ИСКУССТВА

«Тройка» — печальная картина. Современники художника Василия Григорьевича Перова (1833—1882) видели такое и в жизни. Известный тогда критик В. Стасов, опечаленный этой картиной, так описывал в своей статье ее сюжет:» «Тройка» — это трое оборванных, голодных ребятишек-мастеровых, измученных, принужденных таскать на салазках, по гололедице, громадный чан с водой, над которым они надрывают свои скудные силенки». В самом названии картины заключена печальная ирония: в сани можно было запрячь и тройку лошадей.

Произведение Перова и не призвано было никого веселить. Он даже нарочно лишил зрителя всякой надежды на лучшее, поместив детей на пустынную, темную улицу, где некому им помочь, и изобразив на полотне такую погоду, в которую хороший хозяин собаку из дома не выгонит. Более того, в течение нескольких лет Перов выбирал для своих полотен только трагические сюжеты. Потому что он принадлежал к поколению русских художников, которые считали, что главное в картине — содержание, рассказ о народной жизни. И если жизнь эта тяжела, если в ней присутствуют, к примеру, голодные и оборванные дети, вынужденные работать, — что ж, пусть зритель, глядя на полотно, задумается о том, как исправить дело. Многие из этих художников, в том числе Перов, сознательно использовали неяркие и немногие цвета, чтобы красочность не отвлекала зрителя от главного в картине — от ее смысла.

С печальной картиной Перова связана одна не менее печальная история.

Художник никак не мог найти модели для того мальчика, что в середине композиции. Между тем эта фигура была очень важна, поскольку находится в центре картины и взгляд зрителя прежде всего обращается к ней. И вот Перов бродил по московским улицам, приглядывался к прохожим. Однажды весенним днем он заметил женщину с мальчиком — именно таким, который нужен был по сюжету картины.

Художник познакомился с ними, разговорился и узнал, что женщину зовут Марьей, а парнишку Васей, что ему двенадцать лет, что идут они из рязанской деревни в монастырь, добрались вот до Москвы, а переночевать негде. Перов привел странников к себе в мастерскую, показал начатое полотно и попросил разрешения написать с мальчика портрет. Пока он работал, Марья рассказывала про свою жизнь. Жила она всегда очень бедно, досыта не ела; муж у нее умер, дети почти все — тоже. Одна осталась радость — сын Васенька.

Прошло несколько лет. Однажды рано утром пришла к Перову какая-то деревенская старушка. Она протянула художнику гостинец — узелок с яйцами — и заплакала. Не без труда узнал в ней Перов ту самую Марью. Оказалось, что сын ее заболел и умер, а она продала все, что имела, год работала, скопила немного денег и теперь хочет купить картину, где нарисован ее Вася.

Картина-то была давно закончена, но Перов продал ее коллекционеру Третьякову для его музея. Пришлось художнику повести Марью в Третьяковку.

Увидев картину, женщина опустилась перед ней на колени. Перов оставил ее одну, а когда вернулся через несколько часов, Марья все стояла на коленях и молилась на картину. Тогда Перов пообещал написать для нее Васин портрет и прислать в деревню.

Художник сдержал слово. А печальные картины он, между прочим, к тому времени писать перестал.

Василий Иванович Суриков (1848— 1916) знаменит историческими картинами.

Боярыня Морозова, которую художник изобразил в санях среди людской толпы, действительно жила в Москве в XVII веке. Звали ее Феодосия Прокофьевна. Семнадцати лет ее выдали замуж за боярина Глеба Ивановича Морозова, человека, приближенного ко двору царя Алексея Михайловича. Через двадцать лет боярин скончался, и Феодосии Прокофьевне остались в наследство огромные богатства. Боярыне прислуживали триста слуг, и треть из них обязана была идти за ее каретой, когда она куда-нибудь выезжала.

Но такая жизнь не радовала Феодосию Прокофьевну и у нее появилась еще одна, тайная. На картине Сурикова она обращается к людям, воздев к небесам руку с двумя поднятыми перстами. Все дело в них.

В XVII веке глава русской православной церкви патриарх Никон внес в церковные обряды некоторые новшества. Например, традиционно христиане крестятся, складывая в щепоть большой, указательный и средний пальцы. Для них это означает, что Бог един в трех лицах — Бог-Отец, Бог-Сын, Бог-Дух Святой. На Руси же долгое время крестились двумя перстами. Никон заменил этот обычай троеперстием соответственно греческим богослужебным обрядам. Однако оказалось, что на Руси довольно много сторонников проведения церковных обрядов по-старому — старообрядцев. Выступали они, впрочем, не только против церковных новшеств, но и против всех перемен вообще. Старообрядцы продолжали креститься двумя перстами. Их возглавил протопоп Аввакум, человек умный, честолюбивый и властный.

С ним-то и познакомилась боярыня Морозова, когда, овдовев, решила посвятить себя религии. Феодосия Прокофьевна преисполнилась такого энтузиазма, что стала поддерживать старообрядцев словами и деньгами и даже тайно постриглась в монахини, отчего на картине Сурикова предстает вся в черном. Морозова знала, чем рискует: старообрядцев преследовали, а самого Аввакума тогда уже сослали в Сибирь.

Довольно скоро боярыню арестовали, отправили в Боровск, в земляную тюрьму, пытали и уморили голодом. Суриков написал ее уже в цепях, по дороге в тюрьму, и не в богатой карете, а в обычной телеге; все имущество у Феодосии Прокофьевны отобрали.

Как выглядела боярыня, никто во времена Сурикова не знал. Вместо портрета остались слова, сказанные о ней Аввакумом: «Персты рук твоих тонкокостны, а очи твои молниеносны. Кидаешься ты на врагов, как лев». Лицо Морозовой художник написал со своей тетки. А очертания фигуры в черном с поднятой вверх рукой подсказала ему... ворона. «Раз ворону на снегу увидел, — объяснял Суриков. — Сидит ворона на снегу и крыло одно отставила, черным пятном на снегу сидит. Так вот этого пятна я много лет забыть не мог. Потом боярыню Морозову написал».

Картина Ильи Ефимовича Репина (1844—1930) «Запорожцы пишут письмо турецкому султану» — самое веселое произведение не только русской, но и мировой живописи. Нет больше такого полотна, где было бы изображено столько улыбающихся, смеющихся и вовсю хохочущих людей. Недаром Репин любил эту картину больше других своих работ.

Репин, конечно же, читал «Тараса Бульбу» Гоголя: «Вся Сечь представляла необыкновенное явление. Это было какое-то беспрерывное пиршество; бал, начавшийся шумно и потерявший конец свой... Оно не было сборищем бражников, напивавшихся с горя; но было просто бешеное разгулье веселости». Художник и затеял писать картину под впечатлением от гоголевских повестей. На его полотне и сам Тарас с сыновьями Остапом и Андрием, и кузнец Вакула из «Ночи перед Рождеством».

Но запорожцы действительно написали в XVII веке письмо турецкому султану. Текст его сохранился. Только султану, в отличие от них, вовсе не было смешно. Потому что ни один султан, ни один правитель на свете не получал такого издевательского, нахального послания.

Правда, он напросился сам. Дело в том, что султан первым написал запорожцам. Считая себя человеком солидным, он начал так: «Я, султан, сын Магомета, брат солнца и луны, внук и наместник Божий, владетель всех царств... повелеваю вам, запорожские казаки, сдаться мне добровольно и безо всякого сопротивления, и меня вашими нападениями не беспокоить!» И подписался: «Султан турецкий Мухамед».

Как мало знал он запорожцев!

Большая часть территории Украины в начале XVII века входила в состав польско-литовского государства Речи Посполитой. Однако запорожские казаки находились на особом положении: они не подчинялись никому, кроме гетмана, которого сами же выбирали.

Жили они там, где Днепр, «дотоле спертый порогами», как писал Гоголь, «брал наконец свое и шумел, как море, разлившись по воле, где брошенные в середину его острова вытесняли его еще далее из берегов...» «Столицей» запорожских казаков был остров Хортица. Казаки отражали нападения крымских татар, которые каждый год, весной и летом, совершали набеги, уводили пленных, лошадей и домашний скот. Крымский же хан подчинялся турецкому султану. Потому-то этот последний имел все основания для недовольства запорожцами.

Перед турецким султаном трепетала тогда вся Европа. Исключение составляли разве что казаки. Они сочинили ответ на письмо Мухамеда. Пародируя его же послание, они придумали султану новые «титулы». За этим-то занятием их и изобразил Репин. «Вавилонский ти кухарь, — писали казаки (на украинском языке), — македонский колесник, ирусалимский броварник, александрийский козолуп, великого и малого Египту свинар, армяньска свиня, татарский сагайдак..., а нашего Бога дурень, свиняча морда... Та и убирайся вид нас, бо будемо лупити вас».

Письмо подписано атаманом Иваном Сирко, личностью исторической, но окруженной легендами. Он стал героем множества народных песен, в которых предстает как непобедимый военачальник, мудрый, справедливый и, если нужно, хитрый. Репин сделал его главным героем картины и изобразил в центре, за спиной у писаря.

Казаков Репин писал со своих знакомых, однако по ходу дела изменял им выражения лиц, убирая приметы ХIX столетия, лишал их шевелюр, оставляя только чуб-оселедец на бритых макушках, одевал соответственно времени. Художник так основательно изучал быт XVII века, что в процессе работы над «Запорожцами» у него накопился целый архив, и на картине нет ни одного предмета, который был бы исторически неверен.